Казахстанский художественный фильм «Бақыт» («Счастье»), основанный на реальных событиях, был удостоен высокого внимания от зарубежных зрителей и критиков. Картина с откровенными и до ужаса реалистичными сценами домашнего насилия непросто далась казахстанским зрителям. Фильм вышел в прокат кинотеатров Казахстана еще зимой 2023 года, но тема бытового насилия актуальна в нашей стране всегда. Корреспондент @Obozrenie.kz поговорили со сценаристкой фильма Асем Жапишевой.  

Над картиной работали казахстанский режиссер Аскар Узабаев, продюсер Баян Максаткызы и сценаристка Асем Жапишева.

Главная героиня на работе – успешная, красивая и харизматичная женщина. Дома она превращается в безмолвный обслуживающий персонал, секс-рабыню и в целом перестает принадлежать самой себе. Речи о свободе быть не может, а когда женщина заикается о разводе, незамедлительно следует первая жестокая сцена. 

Конец фильма не дает зрителю даже намека на решение проблемы в законодательном поле. В нынешних обстоятельствах в Казахстане решения нет и в реальной жизни. 

Общественники давно добиваются того, чтобы вынести в законодательстве домашнее насилие отдельной статьей. 

В титрах фильма показана статистика: «По данным ООН, в Казахстане от бытового насилия ежегодно погибают около 400 женщин, в месяц в стране регистрируется в среднем 120 изнасилований, 5323 избиения, 72 изувечивания, 14 убийств и 48 самоубийств женщин. 70 % женщин в колониях, получивших срок за убийство, сидят за расправу над мужьями». Но это только официальные данные, неизвестно, сколько еще жертв не обращаются в полицию. 

По словам сценаристки фильма, журналистки и активистки Асем Жапишевой, фильм «Бақыт» в первую очередь создавался для того, чтобы подтолкнуть властей к принятию закона, могущего реально защитить женщину, которую избивает муж. 

- Что, на ваш взгляд, сейчас может сделать Правительство, чтобы сократить количество избиений в семьях? 

- Криминализация домашнего насилия – это большой шаг. Но нужно понимать, что мы живем в патриархальной стране. И пресловутая политическая воля должна присутствовать и в отношении этого вопроса. У нас отношение к женщинам, как ко второму сорту. Это явно просматривается, например, в позорном законе, который гласит, что если женщина не пролежала больше 21 дня в больнице, то значит, и не было никакого ущерба здоровью. Наверное, в первую очередь должно быть понимание у мужчин, которые по большей части сидят у нас во главе государства. Они должны прийти к пониманию, что женщины ни в коем случае не второй сорт, что они абсолютно такие же люди, как и мужчины. Когда риторика глав соцзащиты, МВД и так далее поменяется, когда в Правительстве появится больше женщин, то и в других сферах будут изменения. Почему закон о криминализации так долго и так тяжело принимается? Потому что министерства не хотят брать на себя больше работы и ответственности, они от этого бегают. Поэтому об этом нужно больше говорить, больше писать, снимать.  

- Верно ли, что об этой проблеме нужно говорить открыто в первую очередь с политических трибун?  

- Абсолютно точно. Это политический вопрос. Давайте вспомним, как Главы нашего государства говорили о женщинах. Назарбаев рассказывал какие-то анекдоты, называл женщин «украшением», вспоминал, по сути, о них только 8 Марта. Токаев сильно не отличается. Когда только пришел к власти, говорил как-то о домашнем насилии, тогда ситуация была накалена. А потом эти разговоры очень быстро утихли. В стране 19 миллионов человек, в том числе 10 миллионов женщин. А Президент о них вспоминает, когда приезжают международные эксперты или, когда нужно отчитаться перед ОБСЕ. Ну, или опять же, 8 Марта сказать, какие мы прекрасные и нежные создания. 

- Может возникнуть закономерный вопрос: почему с политических трибун должны выделять женщин и говорить об их проблемах, если в Казахстане официально у женщин и мужчин равные права?  

- Это тоже логическая ловушка. Говорят: «Мы за равенство. Почему мы должны выделять женщин?». Но общество, в котором мы сейчас живем, ни в коем случае не дает равные возможности. Мы до сих пор живем в обществе силы. Общество силы предполагает такую логику: кто физически сильнее, тот имеет больше прав. Во многих цивилизованных странах уже давно отказались от общества силы, и мне кажется, что это уже каменный век. Но, к сожалению, как глубоко патриархальная страна, мы еще от этого не отошли, поэтому равных прав у мужчин и женщин нет. На бумаге они, естественно, есть. Но само по себе отношение и нарратив по отношению к женщинам сверху вниз. Если посмотреть на круг чиновников, мы видим, что должности, где нужно быть хорошими исполнителями, занимают женщины. То есть, есть понимание, что женщины исполнительные, ответственные, тщательно выполняют работу. Но когда дело касается именно повышения до уровня, где женщина сможет иметь власть и принимать решения, ее не повысят. Это редкость и прецедент. Был большой резонанс, когда у нас женщина возглавила Министерство экологии, для многих это был шок. Надо понимать, что по факту мы не живем в обществе равноправия. 

- Можно ли сказать, что допуск в прокат такого откровенного фильма, как «Бақыт», - это знак со стороны государства, что оно готово говорить о проблеме? Может быть, и принятие закона о бытовом насилии не призрачное, а реальное ближайшее будущее? 

- Было бы здорово. У Баян была такая цель - хоть как-то посодействовать этому. Наверное, это слишком амбициозно, но мы, мне кажется, этим фильмом показываем запрос со стороны общества. Чем выше будет запрос со стороны общества, тем больше вероятность, что этот закон примут. Есть еще такая немаловажная вещь – конкретные отзывы с одними и теми же словами: спасибо за фильм, у меня была такая же ситуация. Мне в личные сообщения такое часто приходит. Мне кажется, женщины почувствовали себя замеченными и увиденными. 

- Перед выходом в прокат фильм подвергался цензуре? 

- Нет, абсолютно всё осталось, как есть. Но в конечной версии перед премьерой у нас с другими создателями были сомнения по поводу некоторых сцен, однако потом мы решили оставить всё, показать максимально реалистично.  

- «Бақыт» - это авторская драма, в кинотеатрах фильм позиционируют как социальный. И далеко не все прокатчики выкупили картину, по их словам, решив, что это кино, которое не окупит себя, потому что зритель к такому не готов. Вы согласны с тем, что казахстанский зритель не готов к откровенной картине о насилии?  

- Однозначно нет. С точки зрения бизнеса прокатчиков можно понять. Они не так часто сталкиваются с такими фильмами и боятся, что никто не придет.  Но, с другой стороны, фильм действительно отличается от всего, что ранее выходило, и даже с плашкой «социального кино». И тут, наверное, у прокатчиков такая же логика, как и у государства -  наши люди не готовы. А как вы узнаете, готовы они или нет, пока не предоставите такую возможность? Это как-то нелогично. В Астане, Алматы и Шымкенте прокат очень успешный. Даже когда была презентация, мы не ожидали успеха, но внезапно оказалось, что людям интересно, и зритель у этого фильма есть. К тому же режиссер Аскар Узабаев и продюсер Баян Максаткызы создают довольно успешные коммерческие проекты.   

- Вы, как одна из создательниц фильма, довольны работой? 

- Когда работаешь журналистом, интервьюируешь женщин в шелтерах, центрах реабилитации, которые пережили бытовое насилие, ты слышишь всякие истории. Молодая женщина рассказывает: «Меня муж запер дома и несколько суток избивал. Потом я уже не выдержала и просто выпрыгнула с балкона, потому что поняла: уж лучше умру, чем буду дальше это терпеть». И ты пишешь эти новости, читаешь эти ужасающие заголовки. Мы все подписаны на Дину Тансари (основательница фонда против насилия «Не молчи»), она публикует такие истории. И мне всегда очень хотелось, чтобы люди поняли, что стоит за каждым словом. Что это не просто публикации, это действительно человеческие жизни, это настоящие пытки. Очень хотелось реалистичности, и я думаю, с этой точки зрения мы добились поставленной цели.

Фото из свободных источников