Заместитель руководителя ГУ “Отдел занятости и социальных программ города Павлодара” Лариса Кузьменкова уже больше 20 лет работает на госслужбе. За это время структура ее деятельности несколько раз преобразовывалась, а поколения, с которыми она работает, сменились. Разговор пошел о популярной в обществе мантре “все плохие - я хороший”, о принципе “не рыбу, а удочку” и о людях, не способных сопереживать другим. 

Считанные минуты Ларисе Кузьменковой удается побыть в своем рабочем кабинете в тишине. К ней приходят павлодарцы, которые остались один на один со своими проблемами, и для некоторых госпомощь становится единственной надеждой на завтрашний день. Каждый обращается со своей головной болью, и единой панацеи для всех не существует. Успокоить, приободрить и найти решение - задача отдела занятости и социальных программ.

Мы начинаем разговор с человеком, работа которого заключается еще и в том, чтобы пропускать печаль других через себя. Корреспондент не успевает задать первый вопрос, как спикер вдруг упоминает многодетных.

- Почему вы их вспомнили в первую очередь? Тяжелее всего работать с многодетными семьями?

- В последнее время они часто приходят, повышение адресной социальной помощи - проблемный вопрос. Конечно, мы им помогаем, но полностью удовлетворенных нет.

- Часто вы замечаете, что люди откровенно наглеют?

- Ну не то чтобы наглеют. Но в своих проблемах люди зачастую винят кого-то, но только не себя. Так, наверное, проще.

- Как вы относитесь к позиции правительства Казахстана: “Мы даем не рыбу, а удочку”?

- Я поддерживаю. Государство дает поддержку, но опять же, она временная, а не постоянная - об этом стоит помнить всем. У нас даже АСП делится на два вида: обусловленная и безусловная. Понятное дело, что человек, который не имеет возможности помочь себе сам по состоянию здоровья, заслуживает помощи государства, и страна обязана ему помогать. Но те, кто получает АСП временно, должны думать о завтрашнем дне. Конечно, не все беспечно относятся к будущему. Некоторые несмотря на поддержку государства стремятся найти работу, пытаются как-то зарабатывать на дому и получать доход именно благодаря своим усилиям.

- За последние полтора года в системе получения социальной помощи произошли значимые изменения. Вы как человек, работающий непосредственно в этой сфере, анализировали перемены и их влияние на качество жизни?

- Разница колоссальная. Сейчас человеку можно предложить много вариантов, и наша цель - помочь найти свое место, устроить на постоянную работу, либо помочь открыть собственное дело. Но чтобы к этому прийти, нужно воспользоваться инструментами, которые предоставляет государство. Нет профессиональных навыков? Пожалуйста, иди, учись. На период обучения выплачивается стипендия, получаешь сертификат, проходишь производственную практику, закрепляешься на предприятии. А если ты хочешь открыть свое дело, то вот тебе обучение основам предпринимательства, безвозмездные гранты, в дальнейшем можно получить микрокредитование на расширение своего дела. Через эти пути важно прийти к основному - к труду. Человек работающий - человек социально защищенный. В каком плане? У него и пенсионные отчисления имеются, и медицинское страхование - гарантии. Это отражается и на его положении в обществе. К работающему человеку даже другое отношение родных и близких.

- Кто может обратиться в отдел занятости и социальных программ?

- Безработные, самозанятые, молодежь, которая учится или уже получила диплом. Ну и конечно, уязвимые слои населения: инвалиды, люди, освободившиеся из мест лишения свободы, лица, которые имеют ограничения в труде. А в принципе любой человек, который столкнулся с трудностями.

- Не секрет, что людям с инвалидностью сложно найти работу. Как решается этот вопрос?

- Для трудоустройства инвалидов мы выделяем квоту работодателям, чтобы они специально сделали рабочие места для людей с ограниченными возможностями. Это места с гибким графиком работы.

- Можете привести конкретный пример трудоустройства особенных людей?

- В основном это предприятия и заводы. Не все соглашаются на эти варианты. Но процент трудоустроенных инвалидов весьма неплохой. В этом году - более 400 человек. Всего в городе 12 тысяч людей с ограниченными возможностями, из них 6 700 в трудоспособном возрасте, и из трудоспособных три тысячи работают. Но нужно еще помнить о тяжелых инвалидностях - первой и второй группах. Они получают пособия. Еще много особенных людей работают в правительстве для граждан.

- Что можете сказать о трудоустройстве вышедших на свободу?

- Здесь все проще, для них много работы, и будет у них заработок или нет - во многом зависит только от них.

- Около года назад на ваш отдел и на вас лично обрушилась критика депутатов гормаслихата. Вас обвиняли в неслаженности действий, касающихся обустройства центра адаптации для бывших заключенных. Что изменилось с тех пор?

- После оптимизации приют для лиц без определенного места жительства и центр для освободившихся из мест лишения свободы объединили, и теперь это единый центр ресоциализации для лиц, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Находится он на улице Космонавтов. Все замечания мы устранили. Произвели ремонт четвертого этажа, подвальных помещений и продолжим постепенно приводить его в порядок. Вообще центр рассчитан на 200 мест, сейчас там находится 90 человек. Но с похолоданием он всегда переполняется.

- Наверняка вы помните Николая Тучкова - дедушку-инвалида, которого в прошлом году выбросили на улицу родные дети. Как вы действуете, когда поступает сигнал о человеке, который оказался на улице по тем или иным причинам?

- Это единичный случай. Чаще всего такие люди попадают к нам уже из медицинских учреждений. А если граждане сообщают, то где-то лежит человек, очевидно нуждающийся в помощи, то на место выезжает социальный патруль, который работает при центре ресоциализации. Мы забираем человека, и для начала он проходит флюорографию, полностью медосмотр. Если нуждается в медицинской помощи, то мы вызываем врачей и потом уже определяем, куда его поместить. Нередко бывает так, что человек потерялся и его ищут родственники, тогда мы их находим и передаем найденного в семью. Если родственники не находятся, он отправляется в наш центр. Если нет документов - делаем документы. Если он работоспособен - ищем ему работу. Если нуждается в лечении - лечим.

- Как вы считаете, в какой области социальной работы есть проблема? С каким пластом населения сложнее всего работать?

- Сложно работать с людьми предпенсионного возраста, которые потеряли здоровье, но еще не вышли на пенсию. Они уже не способны трудиться на прежнем месте, а когда им предлагаешь работу - отказываются, не верят в свои силы, не желают обучаться. Есть много примеров мам, которые были в долгом отпуске по уходу за ребенком, вот дети уже подросли и маме нужно идти на работу, а ей некуда идти. Навыки она потеряла, да и в мире сейчас все так быстро меняется - нужно всегда быть в теме. И тем, кто долгое время был оторван от работы, всегда тяжело найти свою нишу. Конечно, сложно найти работу людям с инвалидностью. Тем, у кого сохранился интеллект, конечно проще, но все же проблема существует. Ну и, конечно, сложно социализировать лиц, освободившихся из тюрьмы, но, повторюсь, многое зависит от них самих.

 

- Как часто павлодарцы готовы помогать другим? К вам приходят с не просьбой о помощи, а с желанием оказать ее, или это из области фантастики?

- Приходят, хотя не так часто, как хотелось бы. Но во время месячника “Камқорлық” (с 15 сентября по 15 октября), когда мы сами к ним обращаемся, многие предприниматели охотно откликаются. Иногда приходят и прямо просят адреса семей, которые остро нуждаются. Таких мало, но бывают.

- Охотно идут к вам в отдел на службу? Хватает кадров?

- Сейчас мы укомплектованы. Но в процессе работы появляются вакансии. Далеко не все хотят работать в таком учреждении, зная контингент, - боятся, не хотят. Мы, например, очень долго искали врача. Да, текучка есть, но где ее нет?

- А как вы оказались здесь?

- Я сама осталась без работы и обратилась в центр занятости. В 1997 году мне предложили вакансию. Я прошла собеседование, и на моей кандидатуре остановились. Сначала работала в павлодарском городском модельном центре занятости. В 2000 году он преобразовался в управление занятости, в 2005 году объединили управления соцзащиты и занятости, и по настоящее время мы работаем в отделе занятости и социальных программ. До 2005 года у меня была немного другая работа. В основном взаимодействовала с предприятиями и работодателями, растолковывала трудовое законодательство. В 1997 году 4 500 человек оказались без работы в связи с тем, что было огромное сокращение на тракторном заводе, и эти люди пришли к нам. Мы принимали в день по 150 человек, и нам нужно было каждому найти работу. В 2011 году, когда преобразовались, конечно, совсем другая работа началась. Вот я анализировала и прогнозировала рынок труда. А тут нужно было совсем перестроиться на другой лад, на работу с людьми.

- Стало сложнее?

- Мне пришлось проходить курсы квалификации. Нам нужно уметь выслушать, необходимо терпение. Соответственно, нужно любить людей. Человек приходит зачастую обозленный, и к нему нужно найти поход, успокоить. Дать ему понять, что мы готовы его поддержать, что нам важно, чтоб у него все было хорошо, и, конечно, помочь делом. И не секрет, к нам приходят сложные люди, и с психическими расстройствами, и тут тоже нужно знать, как действовать.

- Вам никогда не было страшно?

- Да как-то нет, наоборот. Не привыкла бояться. Вот вижу - драка какая-то, бегу разнимать, даже не задумываясь. Мне родные говорят, что так нельзя, но в таких ситуациях порой не думаешь и сам не знаешь, как отреагируешь, реакция может быть непредсказуемой. А чего с людьми бояться работать? С ними стало сложнее, это да, но не страшно.

- Почему сложнее?

- В людях какая-то озлобленность, неудовлетворенность собой. Раньше люди были проще. А здесь им столько предлагаешь, а они от всего отказываются. Раньше за каждую соломинку цеплялись, были открыты новому. Сейчас огромный выбор, и они все ждут что-то получше, что-то другое. Много возможностей, и выбор становится сложнее. Это как у женщины - в гардеробе много вещей, а надеть нечего. Поэтому нужно всегда задавать конкретный вопрос: чего я хочу? Ответить на него и двигаться по конкретно заданной траектории. Но и когда выбор есть, это тоже хорошо, перед человеком открылась куча возможностей.

- Как вы видите себя через 5-7 лет?

- Мне сейчас 57 лет, скоро на пенсию. На пенсии я работать не хочу. Мне есть чем заниматься. У меня есть дача, я люблю трудиться на земле, так как вижу очевидный результат. Тут мы ежедневно трудимся, и результаты есть, но они всегда в процессе, в движении. У меня внуки есть, им нужно больше внимания уделить. А вообще у меня много друзей, я люблю путешествовать, и почему бы не рвануть куда-нибудь. Появится больше времени читать, я люблю это дело. В общем, планов много, но времени на их реализацию сейчас мало.

 

- Какую книгу посоветуете к прочтению?

- “Потерянная родина” Лациса Вилиса. Вообще мне очень нравится этот писатель, у него сложные произведения, но читается легко, интересно.

- Не хотелось сменить работу, устроиться куда-нибудь на более свободный график?

- Мне уже предлагали, но я столько лет проработала здесь, что не представляю жизни без этой работы. Столько пройдено тут. Наш первый руководитель очень любил эту службу, и нас научил. В молодости я, наверное, не смогла бы работать здесь, потому что была жестким человеком. Даже после института, замужества и рождения детей не стала мягче. Но в 90-х, когда в моей жизни произошла трагедия - погиб муж-военный, тогда вся жизнь перевернулась, произошла переоценка ценностей. И я напрочь изменила свое отношение к людям. Когда человек сам проходит через какие-то трудности, ему проще понять другого. А когда у тебя есть все: работа, семья, и все относительно неплохо складывается, сопереживать сложнее.

- Вы согласны с утверждением, что человек сам творит свою судьбу?

- Отчасти. Всякое бывает. Случается и такое, что от нас никак не зависит. Мы не знаем, с какими обстоятельствами сталкивается чужой нам человек. Нужно быть терпимее друг к другу.

Фото: Станислав Манаков