Общественники встревожены системным игнором водных проблем региона

Встреча прошла спокойно, по существу, но в словах чувствовалась тревога: вода уходит отнюдь не из рек, а из внимания тех, кто должен ею управлять. Как выяснилось, проблемы не просто есть - они множатся, а государственные механизмы, призванные эти проблемы решать, так сказать, «заржавели».

Советы, которых нет

Председатель общественного объединения «ЭКОМ» Светлана Могилюк начала с того, что их новый проект по контролю в сфере водных ресурсов стал одним из первых, выполненных в соответствии с новым Законом об общественном контроле. Закон, казалось бы, открыл двери для участия граждан в наблюдении за исполнением государственных программ, однако уже первые шаги показали: двери-то открыли, а вот слушать тех, кто зашёл, не собираются.

- Мы провели мониторинг пяти государственных программ разного уровня - от национального плана развития Казахстана до региональной программы развития Павлодарской области. Изучали, как выполняются индикаторы, связанные с управлением водными ресурсами. Увы, значительная их часть не выполняется, - рассказала Светлана Могилюк.

Казахстан - страна маловодная, это знают все. Павлодарцам, живущим на Иртыше, в каком-то смысле повезло больше других - воды вроде бы хватает. Но это только на первый взгляд. Проблема орошения земель, не находящихся непосредственно вдоль реки, уже сейчас стоит остро. Для некоторых районов доставка воды превращается в настоящую головоломку, а в будущем ситуация обещает стать ещё сложнее.

Есть в этой ситуации любопытный момент: оказывается, с 2019 года в регионе не работает бассейновый совет - структура, которая должна объединять все водопользующие территории, согласовывать решения, обсуждать планы и давать рекомендации по управлению водными ресурсами Иртыша.

На запрос общественников в Иртышскую бассейновую инспекцию пришёл ответ: «Совет не работает из-за отсутствия финансирования».

Звучит странно - в эпоху, когда можно проводить заседания онлайн, чиновники по-прежнему ссылаются на отсутствие денег на поездки и командировки. Общественники задаются вопросом: неужели для того, чтобы включить Zoom, нужно финансирование из бюджета?

- Мы считаем такую отговорку абсолютно безосновательной, - подчеркнула Светлана Могилюк. - Ведь бассейновые советы создавались ещё в начале 2000-х годов, и тогда они действительно работали. Я сама участвовала в заседаниях с 2003 года - собирались то в Павлодаре, то в Усть-Каменогорске, то в Семее. А сейчас, когда можно собираться в гибридном формате, говорить о том, что нет денег - просто смешно. 

Кто смеется последним?

Но смешного, по сути, здесь нет. Отсутствие работы бассейновых советов означает, что ключевые решения о воде принимаются без участия тех, кто реально сталкивается с проблемами - фермеров, аграриев, местных сообществ, экологов. То есть решения принимаются в узком ведомственном кругу, где «общественный интерес» существует лишь на бумаге.

Роль бассейновых советов огромна. Иртыш - это не просто река, это целая живая система, где всё взаимосвязано. Если в верховьях, в Восточно-Казахстанской области, регулируют сток воды неудачно или неэффективно, последствия ощущает нижняя часть бассейна - то есть Павлодарская область. Если в Семее плохо очищают сточные воды - страдает весь Иртыш, и это снова отражается на павлодарцах.

Именно такие вопросы и должны решаться на уровне бассейнового совета, где за одним столом собираются представители всех территорий вдоль реки. Но когда этот стол пустует уже шесть лет, возникает закономерный вопрос: а кто управляет нашей водой? 

Планы на утрату

Дальше - ещё интереснее. В рамках мониторинга общественники обратили внимание на индикатор, зафиксированный в программе развития Павлодарской области. Согласно документу, регион должен был сократить забор свежей воды из природных источников для нужд промышленности на 1,3 кубических километра к 2025 году. Это примерно треть текущего объёма.

Но, как выяснилось, этот показатель не выполнен. Более того, когда активисты попытались выяснить, почему, им сообщили, что сам документ поставлен на утрату.

- Мы были удивлены, что государственные планы, где зафиксированы такие важные для всей страны показатели, можно просто «снять с рассмотрения». Без анализа, выполнен проект или нет. Просто поставили на утрату и написали новый. А то, что цели не достигнуты, никого не интересует, - отметила Светлана Могилюк.

Если выразиться проще, это значит следующее: если что-то не получается - отменяем цель. Не успели сэкономить воду? Не критично, запишем новую программу, с новыми цифрами, с новыми сроками. Этот вариант проще, чем достигнуть прошлого показателя.

Пока не пересохло 

При этом прогнозы климатологов тревожны: изменение климата уже ведёт к снижению водности рек, в том числе Иртыша. Сегодня воды хватает, завтра - уже нет.

- Мы пока не испытываем острого дефицита, но это иллюзия, - предупреждает Светлана Могилюк. - Если не начать экономить воду сейчас, через несколько лет развитие хозяйства упрётся в банальную нехватку ресурса. А тогда уже будет поздно.

Не менее показателен пример с Успенским каналом - объектом, который должен был стать спасением для аграриев, чьи хозяйства расположены вдали от Иртыша. Канал начали строить давно, обещаний было много, но на деле - всё застыло.

Общественники выезжали на место. Картина слово в старом фильме про стройку века: техника есть, рабочие есть, но движения почти нет. «Работа не кипит», - мягко констатировали экологи. Хотя ещё летом представители министерства уверяли: «Вода в этом году точно будет». Увы, уже ноябрь, а её нет.

Методика по ощущениям

Но, возможно, самое поразительное - это то, как в государственных планах измеряют эффективность водохозяйственных мероприятий. Когда общественники спросили, каким образом оценивается снижение потерь воды в оросительных системах, ответ был - отсутствием ответа.

- В документах написано, что потери воды должны снизиться с 50% до 30%. Но когда мы спросили, по какой методике это считают, оказалось, что методики нет, - рассказывает эколог.

То есть замеры идут, можно сказать, фигурально или «по ощущениям». А между тем речь идёт не о процентах в таблице, а о миллионах кубометров воды, которые теряются безвозвратно.

Ситуация усугубляется тем, что до сих пор не утверждены даже инструктивные документы, которые должны помогать хозяйствам внедрять технологии водосбережения. Тот самый справочник лучших технологий, который обещали издать ещё в первой декаде 2025 года, до сих пор не принят. А без него фермеры и аграрии остаются без практических рекомендаций, как эффективно использовать воду при орошении.

Получается замкнутый круг: документы не работают - советы не собираются - методик нет - цели не выполняются. И всё это на фоне нарастающих климатических рисков.

Если сложить всё вместе, картина вырисовывается удручающая. С одной стороны, у нас есть целая система стратегических программ, показателей, индикаторов и отчётов. На бумаге всё идеально, а на деле, если верить общественникам, почти ничего не работает.

Общественные советы бездействуют, программы «ставятся на утрату», цели корректируются «по ходу дела». А вода тем временем уходит - не только из рек, но и из ответственности.

Павлодарцам действительно пока повезло - Иртыш даёт жизнь региону, промышленности, сельскому хозяйству. Но, как показывает практика, полагаться на удачу - плохая стратегия. Особенно когда речь идёт о воде. Потому что когда река обмелеет - уже неважно, кто и что «поставил на утрату».

Как ни странно, всё это не просто небрежность, а прямое нарушение закона. Новый Водный кодекс Казахстана требует обеспечения широкого участия всех заинтересованных сторон - от государственных структур до обычных водопользователей. А значит, неработающий бассейновый совет и игнорирование общественных предложений - это не просто халатность, а фактическое нарушение законодательства. Но, как показывает практика, в вопросах воды у нас всё течёт - и только ответственность стоит на месте.

Интервью с экспертом

- Принесет ли реализация проекта канала «Иртыш - Успенка» ущерб Иртышу?

- Этот вопрос мы активно обсуждали на круглом столе, посвященном итогам нашего мониторинга водных ресурсов. К сожалению, мы видим, что вопрос водопользования у нас пока недостаточно контролируется. Например, в плане развития Павлодарской области до 2025 года данный вопрос практически не рассматривается. Напротив, речь идёт в основном об увеличении объёмов забора воды. Хотя официально существуют нормы водопотребления, увидеть программу, на основании которой эти нормы рассчитываются, нам не удалось. Вроде бы такая программа была разработана ещё в 2014 году, но с тех пор многое изменилось. Изменение климата, колебания стока и другие факторы делают её устаревшей.

- Как вы оцениваете текущую ситуацию?

- Последние два года были многоводными - в этом году пойма затопилась почти на 90%. Это, конечно, хорошо. Но мы знаем, что примерно раз в семь лет цикл меняется, и наступают маловодные периоды. В условиях постоянного увеличения водозабора это вызывает серьёзные опасения. Особенно это касается орошаемых земель. Многие районы используют подземные воды, потому что удалённые от Иртыша участки снабжаются именно из скважин. Мы, например, в этом году посещали село Орловка, где видели небольшие водоёмы-накопители. Они служат резервом воды на случай аварийного отказа насосов - хозяйство таким образом решает проблему водоснабжения. Но если увлекаться расширением орошаемого хозяйства, это может привести к долгосрочным проблемам.

- Есть ли риски при использовании орошения в сельском хозяйстве?

- Серьёзное беспокойство вызывает вторичное засоление почв. Когда слишком много поливают землю, солевые растворы поднимаются на поверхность, образуются корки, а почва деградирует. В наших условиях с высокой испаряемостью это особенно критично. Таким образом, чрезмерное увлечение орошением ведёт к потерям и воды, и земли. Решением может быть повышение квалификации и осведомлённости аграриев, чтобы они использовали воду разумно - строго в объёмах, необходимых растениям, учитывая погодные и климатические условия.

- Все рекомендации, которые вы собираете, направляете в Министерство водных ресурсов?

- Да, мы отправляем их как в Министерство водных ресурсов, так и в местные исполнительные органы. В первую очередь мы фокусируемся на нашей территории, проверяя, как национальные программы работают именно в регионе.

- Были ли случаи, когда к вам прислушивались и что-то меняли? Или всё остаётся на уровне рекомендаций?

- По проекту мониторинга пока сложно сказать. Он длился всего восемь месяцев, и мы только завершили работу и направили рекомендации. Но у нас есть примеры, когда наш вклад учитывался. Например, при обсуждении программы охраны окружающей среды Павлодарской области наши предложения были приняты во внимание. Мы видим, что механизм общественных слушаний работает: рекомендации рассматриваются и обсуждаются на практике, а не просто остаются письмами.

- Падение уровня Иртыша обсуждалось? Некоторые говорят, что река мелеет.

- Если говорить о текущем году, то я бы не сказала, что Иртыш мелеет. Этот год был многоводным, пойма хорошо затопилась. Местные жители отмечали обильные луга и хорошие сенокосы.

- А если говорить о притоках, которые питают Иртыш? Например, Усолка.

- Стоит учитывать, что река - это живой организм: она постоянно меняет русло, углубляется, меандрирует. Где-то вода может уменьшаться просто из-за естественного углубления русла, а не из-за уменьшения стока. Например, участок у моста через Иртыш когда-то имел одно широкое русло, потом появилось второе, потом третье. Всё это естественный процесс, который влияет на распределение воды между руслами.

- А проекты по дноуглублению, которые обсуждают в акимате области, могут повлиять на притоки и другие реки?

- Да, такие проекты вызывают вопросы. В некоторых случаях углубление русла целесообразно, например, чтобы бороться с заилением или зарастанием. Но для этого требуется постоянный и детальный анализ. Мы давно говорим о необходимости создания цифровой модели русел, чтобы понимать, где работы действительно нужны, а где они могут быть вредными.

- В чем причина будущего дефицита воды? Это связано с климатом или человеческой деятельностью?

- Основная причина - комплексная. Примерно треть воды Иртыша формируется за счёт таяния ледников, в том числе алтайских. Сейчас ледники активно тают из-за глобального потепления, и часть питания рек постепенно сокращается. Второй фактор - изменение климата в целом. Циркуляция атмосферы меняется, воздушные массы, приносящие осадки, становятся менее водными. И, конечно, растёт водозабор. Вверх по течению Иртыша, в том числе в нашей области, планируется масштабное орошение. То же самое наблюдается в Семее, Усть-Каменогорске. Также большие водохранилища, такие как Бухтарминское и Шульбинское, с большой поверхностью и небольшой глубиной становятся мощными испарителями. При росте температуры потери воды через испарение увеличиваются, а выпадение осадков не компенсирует эти потери.

- Можно ли восполнять водные ресурсы за счёт подземных вод?

- Подземные воды - ресурс ограниченный. Верхний водоносный слой, до водоупора, частично восполняется осадками. Но артезианские воды сформировались в далёком прошлом и в основном невосполнимы. Их активно используют для орошения и водоснабжения. В Павлодарской области есть запасы подземных вод, они не огромные, как, например, в Актобе, но их хватает при разумном использовании.

- Какие меры вы считаете необходимыми для сохранения Иртыша и обеспечения устойчивого водопользования?

- Прежде всего это системный подход: нужно планировать водопользование с учётом климатических изменений, создавать цифровые модели русел рек, строго контролировать водозабор, обучать аграриев рациональному орошению и бережно использовать подземные воды. Всё это должно сочетаться с мониторингом и общественным контролем, чтобы решения были научно обоснованными и устойчивыми в долгосрочной перспективе.

***

Пока общественники пытаются достучаться до исполнительной власти, ситуация продолжает оставаться тревожной. Ведь вода - это не просто ресурс. Это то, от чего зависят жизнь, экономика, сельское хозяйство, экология. Это - стратегическая безопасность региона.

Фото: Станислав Манаков