DataLife Engine > Версия для печати > Что происходит с десятками тысяч деревьев, высаженных в Павлодаре?

Когда общественники подъехали к зелёному массиву на окраине Павлодара, между АО «Алюминий Казахстана» и садоводством «Фрегат», на площадке вёлся полив. Машина с водой каталась между рядами деревьев, аккуратно разбрасывая живительную влагу по почве. Момент оказался настолько точным, что промелькнула мысль: неужели это показательный полив? Если да, то подготовка, безусловно, отличная. Но даже свежий полив уже не спасал некоторые деревья, которые не то что не колыхались на ветру, они явно были живыми в прошедшем времени, передает @Obozrenie.kz.

- Конечно, это хорошо, что поливают. Вопрос ведь не в том, чтобы полить один раз, а в том, чтобы поливать системно, грамотно и регулярно. А этого, к сожалению, не везде хватает, - отметила председатель общественного объединения «Эком» Светлана Могилюк.

В составе инспекционной группы были представители общественных организаций, общественного совета и даже студенты-экологи - всего десять человек. Причина массового выезда проста: площадь, которую предстояло обследовать, огромная. Это массив, где, по официальным данным, было высажено 27 тысяч деревьев. И если на бумаге всё выглядит зелёным и благоухающим, то в реальности ситуация далека от идеала.

- Мы эту работу ведём уже четвёртый год. Мониторинг начали, когда услышали о планах предприятий высаживать по 10, по 17, а то и по 27 тысяч деревьев в санитарно-защитных зонах. Звучит внушительно, но нас тогда это насторожило: такие объёмы - это же не кустики вдоль тротуара посадить. Тут важно не просто посадить, а сделать это качественно, обеспечить уход, полив, заменить погибшие деревья. Согласитесь, это совсем другие масштаб и ответственность, - считает Светлана Могилюк.

Как показала практика, беспокойство было оправданным. Проверки, проводимые с 2021 года, выявляют тревожную динамику: большая часть саженцев не доживает даже до второго сезона. Причин много: от ошибок в подборе пород до элементарной нехватки воды. Иногда деревья просто засыхают, а иногда чуть сложнее: с виду мёртвые, но от корня уже пробивается новая поросль. Именно так появилась уникальная павлодарская категория состояния деревьев - «условно живые».

- В классической советской методике оценки состояния деревьев было пять категорий: здоровые, ослабленные, сильно ослабленные, усыхающие и сухостой. Но когда мы начали работать на практике, поняли: есть саженцы, которые вроде как умерли, ствол сухой, ветви ломкие, но от корня идёт молодая поросль. Формально не живое дерево, но и не сухостой. Так и появилась шестая категория - «условно живые». Мы её ввели сами, по необходимости, и теперь используем в отчётах, - объясняет эколог.

Результаты выезда говорят сами за себя. Всего обследовали 6923 дерева, часть на участке с капельным поливом, часть там, где деревья поливают из машины. Разница в показателях приживаемости впечатляющая.

Ива, например, выглядит как трагический пример породы, попавшей в немилость. Из 1678 обследованных деревьев 1551 - сухостой. Здоровыми признаны всего четыре. Остальные либо на грани, либо в коматозной стадии «условной жизни». У пирамидального тополя ситуация чуть лучше: из 1944 деревьев 1367 уже мертвы, 76 здоровы, остальные болтаются между надеждой и засухой.

На участке, где установлен капельный полив, дела идут немного веселее. Особенно у лоха серебристого: из 1317 деревьев 253 признаны здоровыми, 239 - ослабленными, но с потенциалом. При этом и здесь 374 сухостоя. Соснам капельный полив тоже помог: из 352 деревьев 59 здоровы, остальное по нисходящей, вплоть до полного усыхания.

- Почему при капельном поливе результаты лучше? Потому что он постоянный. Дерево не должно ждать дождя или машины с водой. Оно должно получать влагу системно. Мы специально выбираем участки, чтобы сравнить. Вот один с капельным, вот другой без. Разница видна, - объяснила Светлана Могилюк.

Визуальный осмотр дополняется методичной фиксацией данных. Волонтёры не просто гуляют по посадкам, они измеряют, классифицируют, записывают. Затем на основе этих данных составляются таблицы, графики, диаграммы. Вся информация передаётся не только в экологический совет при акимате, но и в ЖКХ. Там, по словам Светланы Могилюк, её «в целом изучают».

- По крайней мере, нас уже слушают. Мы видим, что начали учитывать рекомендации по породному составу. Например, берёза в промзоне - это не лучший вариант. Она очень плохо себя чувствует в таких условиях. А вот тополь, лох, ива, сосна - у них выше приживаемость. Мы это подтверждаем цифрами, не догадками, - рассказывает спикер.

В работе группы участвует и профессиональный фитопатолог, профессор Виктор Камкин из Торайгыров университета. Он помогает анализировать состояние деревьев и разрабатывать рекомендации по восстановлению и компенсационным посадкам. К слову, те деревья, которые погибли полностью, обещают заменить. По крайней мере, подрядчик такие заверения дал.

- Нас подрядчик пытался обнадёжить, мол, будут компенсационные посадки. Мы, конечно, за, но будем проверять. Потому что слишком много погибших. Мы видели деревья, у которых даже ветви уже не гнутся, полностью сухие. Есть, конечно, и такие, от которых отходит поросль. Особенно у тополя это видно, он вообще достаточно живучий. Но всё равно, при таких масштабах трудно обеспечить качество, - считает собеседница.

Казалось бы, итог печален. Но у экологов есть и обратная сторона: выезды, тренинги, анализ - всё это формирует не просто картину текущего положения, но и стратегию на будущее. Создана обучающая группа, проводятся регулярные тренинги, часть студентов уже получили практические навыки работы с методикой оценки деревьев. Ведётся постоянный обмен данными, и если уж спасти каждый саженец не удаётся, то хотя бы ошибку можно не повторить.

- Мы не просто смотрим и критикуем. Мы даём конкретные рекомендации. Мы видим тенденции. Мы хотим, чтобы зелёный пояс вокруг города был не просто строкой в отчёте, а реальностью. Чтобы воздух был чище, чтобы деревья действительно жили, - подытоживает Светлана Могилюк.

Так что если вы в следующий раз услышите, что в Павлодаре высадили ещё десять, двадцать или даже тридцать тысяч деревьев — не спешите аплодировать. Спросите: а сколько из них живы по-настоящему? Не «условно», а в реальности.

Фото: Станислав Манаков